Форум » КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ » Остров » Ответить
Остров
Холст: За спиной - тропический лес, полный звуков, запахов и цвета, а за вершинами деревьев виднеется невысокая гора. Впереди, докуда хватает взгляда, расстилается морская гладь, нарушаемая только редкими, словно ленивыми волнами. Вокруг поют птицы, стрекочут какие-то насекомые, но громче всего шумит вода. Белый песок, ласковое море, теплое солнышко, пальмы на берегу... Идеальное место для отдыха, определенно.
Ответов - 53, стр:
1 2 3 4 All
Зергиус Доннер: Зрелище определенно восхищало. Восторженно выдохнув, огляделся вокруг и принялся разоблачаться. Мантию, галстук и ботинки как смог упихал в сумку, из остального сделал гавайскую рубашку и элегантные шорты методом закатывания. Сигануть в воду вот прямо здесь и сейчас мешала лишь природная подозрительность. Дабы сделать место хоть немного менее незнакомым, решил для начала немного прогуляться, может найти какую-нибудь возвышенность и осмотреться. Провести рекогносцировку, так сказать. Углубляться в лес пока не решился, поэтому двинулся вдоль берега.
Холст: Лес звучит, море шумит, песок шуршит, солнце ласкает... Идиллию нарушает только очень слабый звук как будто бы то ли стука, то ли удара чего-то, идущий откуда-то то ли с берега, то ли с моря как раз по выбранному маршруту Зергиуса.
Зергиус Доннер: Насторожился, услышав неуместный звук. Перевесил сумку поудобнее, сместился с пляжа в сторону леса и не торопясь, прислушиваясь, стараясь использовать местность и быть как можно более незаметным, продолжил движение в том же направлении. Само собой, на всякий случай поглядывает в лес.
Холст: Лес выглядит все таким же прекрасным и идиллическим: птичек звук явно не волнует, а человек - и того меньше. Чем дольше Зергиус идет, тем громче становится звук. Скоро уже можно понять, что идет он с линии прибоя, а звучит явно дерево, стучащее о другое дерево и иногда - о камни. Кажется, источник звука совсем близко.
Зергиус Доннер: Несколько запыхался, но прогулка обещала быть как минимум не напрасной. Дабы оставаться по возможности незаметным, немного углубился в лес, но оставил себе обзор береговой линии. Продолжил движение к источнику звука.
Холст: Несколько шагов вглубь леса - и море видно уже гораздо хуже, но и сам Зергиус теперь отлично защищен от посторонних взглядов со стороны воды. Через пару минут стал виден источник звука: деревянные ящик и какие-то чуть ли не сундуки, ударяющиеся друг о друга и о камни прибрежной зоны из-за набегающих волн. А береговая линия сделала резкий поворот, поэтому посмотреть дальше вдоль берега так просто не выйдет.
Зергиус Доннер: Увиденное примерно соответствовало ожиданиям. А вот происхождение этих ящиков пока вызывало вопросы. Прежде чем исследовать находку, двигаясь тем же образом, прошел дальше за поворот и осмотрелся.
Холст: А за поворотом открылась совсем другая картина. Весь берег был буквально усыпан деревянными досками, какими-то канатами, кусками ткани, виднелись обломки похожих на уже виденные сундуков, какие-то вещи... И за всем этим уже в воде, буквально в паре метров от берега, на боку лежал корабль, с виду совсем небольшой, но очень сильно потрепанный.
Зергиус Доннер: Не вполне довольный собственной идеей, пойдя на поводу у своего любопытства, отправился исследовать обломки и сам корабль на предмет чего-то полезного и интересного. А также следов экипажа.
Холст: Полезного и интересного много - смотря какое искать, впрочем. Кажется, корабль до самого берега летел в целости, пока не напоролся на камни. А вот экипажа пока что не видно. То ли утонули все, то ли находятся внутри корабля.
Зергиус Доннер: В первую очередь попытался найти пресную воду и что-то съестное. На дальнюю перспективу, особенно если придется здесь ночевать, могла пригодиться парусина, поэтому исследовал берег на предмет остатков парусов и их состояния. Следующим пунктом стала попытка забраться в корабль.
Холст: Пресная вода, даже если и была, то в бочках, которые сейчас оказались разбиты. Съестное попалось - несколько пачек странного на вид печенья, какие-то кусочки вяленого мяса, опять же, непонятного качества. В корабль, изрядно промочив одежду, забраться удалось. Точнее, на его палубу, ибо все остальное оказалось залито водой. На небольшой палубе ничего интересного - не считая двух лежащих рядом друг с другом тел: мужчина в форме и женщина в каком-то цветастом платье.
Зергиус Доннер: Найденный провиант убрал в сумку. В любом случае сойдет. Подавив дрожь при виде трупов, подошел ближе, как смог обыскал тела, может какие-то документы или оружие у матроса, также попытался по внешнему виду тел определить причину смерти и как давно это произошло. Последний вопрос тревожил с самого начала.
Холст: Оба предположительных трупа вполне себе хорошо выглядят, только вот у мужчины неестественно запрокинута голова. А не женщине так и вовсе нет никаких признаков, указывающих на травму.
Зергиус Доннер: На всякий случай проверил пульс на шее у обоих. Учинил подробный обыск карманов.
Холст: Обыск карманов оказался успешен только у мужчины - на платье женщины карманов не оказалось. И в итоге не нашлось ничего полезного, кроме пачки сигарет. А вот с пульсом вышло куда интереснее. Мужчина наличием пульса похвастаться не мог, зато на шее женщины весьма сильно билась артерия, явно показывая, что трупом ее называть еще ой как рано.
Зергиус Доннер: Усмехнулся и вспомнил отца, найдя пачку сигарет. Конечно, предпочтительнее было бы найти какой-нибудь нож, но сигареты - так сигареты. Убрал находку в карман. Очень удивился, нащупав пульс у женщины. Она, похоже, была без сознания? На всякий случай решил проверить наличие дыхания, положив руку на грудь и приблизив ухо ко рту. Возникало стойкое ощущение, что крушение произошло за две минуты, до его прибытия.
Холст: От прикосновения женщина как-то дернулась всем телом, а через секунду открыла глаза, видимо, оценила положение всех участников сцены в пространстве... И громко, на очень высокой ноте, используя всю силу своих легких, завизжала прямо в ухо незнакомому мужчине, который ее трогал, пока она сама явно лежала рядом с... трупом? Трупом?! Крик стал еще громче. Гораздо громче.
Зергиус Доннер: Резко отпрянул от женщины, пока не спеша поворачиваться к ней другим ухом, которое еще могло слышать. На всякий случай встал и отошел на пару шагов, чтобы и самому дух перевести, и даме дать спокойно привлечь всю живность в округе. Дождавшись, пока у новой знакомой закончится воздух в легких, а значит крик на секундочку прекратится, произнес, повышая тон: - Спокойно, леди! Мадам, мисс, мадмуазель, я без понятия откуда вы! Кто вы и что произошло? Глубоко вдохнул, успокаивая нервы и заготавливая терпение.
Холст: Перевела дух, собираясь продолжить кричать, когда мужик... насильник? грабитель? разбойник? абориген? отошел от нее. Окинула его взглядом из-под ресниц. Дам-с, молоденький какой-то слишком... - Меня зовут Жозефина, молодой человек. Протянула руку ладошкой вниз. - Я плыла на этом корабле домой... когда начался шторм. Я дальше ничего не помню... А потом вы. Нетерпеливо дернула плечиком, все еще держа руку на весу. - Вы уже наконец поможете мне встать?
Зергиус Доннер: То, что дамочка перестала орать было хорошо. А вот ее манеры.. Это было плохо и обещало кучу хлопот. Но руку подал и помог подняться со словами: - Вы можете звать меня Сержем, леди Жозефина. Могу я узнать, сколько человек было на корабле? И кто этот несчастный? А если вы еще и вспомните маршрут следования этого судна, будет просто превосходно.
Холст: Элегантно поднялась, крепко уцепившись за руку. И быстро перехватила его, вцепляясь в локоть и приваливаясь слегка. - Ой, что-то мне плохо... Се-е-ерж... Оглянулась на труп. - Это наш капитан. Человек? Много. Десять? Ой, а может и двадцать... Я не знаю, я была в каюте - знаете, морская болезнь, ох, как же мне было плохо... Застонала.
Зергиус Доннер: - Тогда, пожалуй, лучше сесть. Не намеренный тащить даму на себе, попытался усадить ее обратно на палубу и вырвать руку. Произнес задумчиво, обращаясь больше к себе: - Десять-двадцать говорите.. И все погибли? Посмотрел на берег, вспоминая, видел ли он следы на песке.
Холст: Отказалась садиться без своего нового спутника, утягивая его за собой. - Да, Се-е-ерж, давайте, посидим, отдохнем, придем в себя... Вы ведь тоже были на этом корабле? Какое несчастье, какое несчастье! Никаких следов на песке не видно.
Зергиус Доннер: Покорно сел рядом и очень странно посмотрел на собеседницу. Ну разумеется! Каждый из заданных мною вопросов совершенно точно указывает на то, что.. - Да, леди, я тоже был на корабле. И это большое несчастье, конечно. Позвольте я немного осмотрюсь, пока вы приходите в себя? С этими словами мягко попытался освободиться. Невольно задумался, где здесь можно найти что-то колюще-режущее, например топор.
Холст: Вскочила следом весьма резво, тут же повисая на локте Зергиуса и опять словно обмякая. - Не бросайте меня тут, Се-е-ерж! Одну, с этим ужасным трупом! И вдруг заплакала, впрочем, скорее рыдая в голос, чем действительно роняя слезы. - Герцогиня, моя Герцогиня! Серж, вы должны ее найти! Посмотрела требовательно, мигом забывая про слезы.
Зергиус Доннер: Выдержал длительную паузу, благодаря чему ответил ровным тоном: - Леди, я не собираюсь бросать вас тут. Но это не точно. И не обращайте внимания на труп. Он вас не съест. Мы его - может быть, он - точно нет. Выслушал новую порцию истерики. Гер-цо-ги-ня. Фантастика. Столь же невозмутимо произнес: - Хорошо, леди Жозефина, я поищу вашу Герцогиню, если вы поверите, что я не собираюсь убегать и отпустите мою руку. Кстати, кто это?
Холст: Собралась падать в обморок, услышав про поедание трупа. И передумала, услышав согласие на поиски Герцогини. - Это моя собачка! Моя прелесть, истинная прелесть! Красивая такая, вы не представляете, Се-е-ерж! Найдите ее, прошу! Подумала и решила, что стоит поиски чуть облегчить, а то ведь забегается, устанет, как за ней ухаживать будет? - Она в клеточке, золотистой такой. С подушечкой! Красненькой. Неохотно отпустила руку молодого человека.
Зергиус Доннер: Собачка в клетке. Предел мечтаний. Хотел уточнить ещё что-то касательно гастрономических качеств Герцогини, но решил, что два обморока за 10 минут - это слишком. Поэтому придержал злорадство и вернулся обратно на берег. Осматривая обломки в поисках какого-нибудь топора, меча или ножа, направился к ящикам, которые увидел первыми. Те вроде были целыми. Для успокоения совести собачку тоже решил поискать.
Холст: То ли металлическое и крупное все утонуло, то ли Зергиусу просто не везло, но нашелся всего лишь один маленький ножик, сиротливо лежащий на песке. Зато ему удивительно повезло с другой целью его поисков: среди всех ящиков, обломков и тряпок нашлась одна непонятная куча из всего этого хлама, которая, кажется, тихо скулила. Не начал бы ходить мимо - определенно не нашел бы.
Зергиус Доннер: Со вздохом подобрал свою находку. И досадливо сплюнул, услышав скулеж. Ничего личного, но Герцогиню в золотой клетке он надеялся не найти. Пройти мимо совести не хватило, начал разгребать барахло.
Холст: Герцогиня нашлась, радуясь своему спасению. Это оказалась маленькая чихуахуа золотистого окраса, которая завизжала, поняв, что свобода близко. А погода как-то начала портиться: со стороны мора наползли облака и скрыли солнце, которое и так уже перевалило ближе к закату.
Зергиус Доннер: Господи, почему опять так громко.. Оставив пока собаку на месте, решил все-таки закончить изучение барахла и направился к ящикам, которые первыми привлекли его внимание.
Холст: Ящики как ящики, разодранные местами, местами целые и забитые гвоздями, ничего особо интересного. А оставленная Герцогиня принялась теперь уже не тихо скулить, а громко лаять. С корабля сразу же раздался обеспокоенный голос. - Герцогиня? Милая, где ты? Милая, я иду тебя спасать! Кажется, новая знакомая Зергиуса сейчас и правда полезет с корабля в воду - в платье и туфлях.
Зергиус Доннер: Досадливо цыкнул, поняв, что полезнее обломков досок и обрывков парусины здесь ничего нет. Хотя и они могут сгодиться. Солнце явно собиралось на боковую, поэтому стоило подумать о ночлеге. Весело рассмеялся, услышав глас спасательницы, но не ускорился ни на шаг. Вместо этого на обратном пути принялся собирать доски, которые уже успели подсохнуть, искать пару обрывков парусины приличного размера, и какую-нибудь веревку.
Холст: Со стороны корабля раздался вскрик, плеск, а потом громкий плач. Через еще пару секунд показалась хромающая фигура Жозефины. - Герцогиня... Я иду, милая... Жозефина добралась до тявкающей собачки, выпустила ее из клетки, обняла - и села прямо на песок, уткнувшись в мех Герцогини, плача. Досок нашлось прилично, да и парусина обнаружилась, два куска метра три на три, не меньше. А вот с веревками проблема - разве что корабельные канаты лежат длинными обрывками. Погода испортилась резко и окончательно, как это только и бывает в тропических лесах. Похолодало, солнце совсем спряталось за тучами, из которых начал накрапывать мелкий дождик. Но когда в тропиках дождик долго оставался мелким? В довершение, начал дуть резкий ветер.
Зергиус Доннер: Пока дама выражала питомице всю свою любовь, занялся делом, пока не поздно. Первым делом с помощью ножика распустил первый подручный канат, фактически вырезав из него несколько жил. Оттащил дрова, и парусину в лес, чтобы не так задувало и там, с помощью веревок и четырех камней как смог растянул полотнище между деревьями, обязательно под углом. Второе полотнище постелил под этот импровизированный тент, туда же закинул доски. Вернувшись на пляж, попробовал найти еще парусины, пока все не начало мокнуть. В ультимативной форме велел женщине идти за ним и направился обратно, к своему самопальному убежищу.
Холст: Жозефина честно попыталась встать, явно напуганная таким поведением своего нового спутника. Но стоило ей облокотиться на правую ногу, как с громким вскриком она рухнула опять на песок. Кажется, нежелание спасать собачку и последовавшее за этим судорожное перелезание по кораблю на каблуках не прошли даром. И, кажется, теперь женщина плачет определенно искренне.
Зергиус Доннер: Обернулся на вскрик. На самом деле не испытал ровным счетом никаких эмоций по поводу её травмы. В бесполезности такой спутницы он убедился еще на корабле, а нянчиться он был явно не намерен. Тем не менее развернулся, подошел к женщине и присел на корточки рядом, намереваясь осмотреть ее ногу. Произнес довольно безразлично: - Зато красивая, правда? Чего случилось, где болит?
Холст: Только сильнее уткнулась в собачку, которая слабо тявкнула на Зергиуса. При осмотре можно увидеть, что лодыжка распухла, посинела и явно будет болеть при любой попытке опереться на больную ногу. А дождь, наконец, передумал - и зарядил по-настоящему, тропическим ливнем. За пару секунд мокрым стало вообще все, в том числе и Зергиус с Жозефиной.
Зергиус Доннер: Посмотрел на небо и особо не стесняясь выругался, использовав пару гневных отцовских выражений. Обратился к Жозефине, перекрикивая шум дождя и собственное раздражение: - Вот вы и набегались, миледи. Я вас не утащу, но вы можете опереться. Подал женщине руку, выражая готовность немного поработать костылем. Искренне понадеялся, что хотя бы дрова не намокли.
Холст: Женщина, уже ни с чем не споря и никак не высказывая свою позицию, привстала, облокачиваясь на спутника и крепко прижимая к себе чихуахуа. - Пойдемте? Проговорила как-то совсем бесцветно, позволяя увести себя под навес, где их уже ждали действительно сухие дрова - хоть ветер и заносил капли дождя под импровизированную защиту от воды.
Зергиус Доннер: То, что женщина перестала демонстрировать характер и навязывать ему свои капризы - это радовало. Впрочем - это было единственное, чему можно было порадоваться. А нет, то что дрова остались сухими - было большой удачей. Сложил их так, чтобы пламя не прожгло навес и достал палочку. Абстрагировался от лишних мыслей и сконцентрировался на колдовстве. Представил себе ясный полдень, яркое и палящее солнце в зените. Он берет лупу и фокусирует его горячие лучи сперва на самых маленьких и сухих щепках. Те сперва тлеют, но очень быстро загораются первым маленьким огоньком. Немного терпения и вот пламя разгорается в полную силу, захватывая и пожирая все больший объем древесины. Как итог - теплый, яркий и тихо потрескивающий костер. Закрепил в сознании образ пламени, охватившего дерево, резко взмахнул палочкой и направил его на доски, произнося: - Incendio
Холст: Костер загорелся, огонь постепенно охватывал все больше и больше древесины, а под навесом стало куда теплее. Жозефина, все еще удивительно молчаливая, устроилась рядом с костром, пытаясь как-то так положить свою ногу, чтобы не было больно. И, кажется, ничему не удивилась, просто уточнила. - Ты колдун, да? Заколдуй, пожалуйста, чтобы не болело? Показала на свою ногу. Тихо гавкнула собачка, тоже отогреваясь и возвращаясь к жизни. Жозефина продолжила. - А еду ты сможешь сделать? А воду? Пить очень хочется...
Зергиус Доннер: Тоже подвинулся к костру, достал из сумки ботинки и мантию, особо не стесняясь снял брюки и рубашку, хорошенько выжал и принялся все это сушить. Не стараться сжечь поскорее, а именно сушить. Усмехнувшись, ответил: - Да, можно сказать, колдун. Но колдун молодой, поэтому ничем помочь не могу. В ответ на вторую реплику улыбнулся еще шире, сложил ладони пригоршней и высунул их под дождь с нижней стороны навеса. Выпил набранную воду и повторил процесс. После этого достал из сумки пачку печенья и протянул, со словами: - Как-то так.
Холст: Женщина, побледнев, посмотрела сначала на свою ногу, а потом на хвастающегося спутника. Проговорила тихо. - Вы издеваетесь? И протянула руку, даже близко не дотягиваясь до дождя. - Спасибо, я уже не голодна. С тихим стоном от боли в ноге, легла прямо на песок спиной к Зергиусу, подкладывая руки под голову, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию. Герцогиня, тявкнув напоследок, свернулась калачиком у нее под боком. Стало холодать, а ливень, кажется, не планировал становится меньше. Только ветер усилился, теперь куда чаще задувая под навес целые потоки воды. Костер шипел, но держался. Впрочем, прогореть он все равно должен был относительно скоро - сухих дров больше в пределах видимости не наблюдалось.
Зергиус Доннер: Пожал плечами в адрес собеседницы. Ее поведение не трогало совершенно. Есть тоже не тянуло, поэтому убрал печенье. Вынул из под себя второе полотнище парусины и подвязал его с той стороны, откуда задувал ветер, пока костер еще держался. Продолжил сушить одежду, пока хватает дров.
Холст: Задувать стало меньше, дождь внутрь теперь не попадал, костер продолжал гореть, погода лучше не становилось. Время шло. Кажется, ночь наступила внезапно, но зато сразу - стало совсем темно снаружи, окончательно похолодало, и даже горящий костер уже не приносил прежнего тепла. Почувствовав это - или просто выспавшись рядом с хозяйкой - к Зергиусу подбежала собачка, громко тявкая, виляя хвостом и всем своим видом выражая желание получить еды.
Зергиус Доннер: Начал подмерзать и стал понемногу одевать обратно то, что успело подсохнуть. Угостил собаку печеньем и попытался погладить. Продолжил бдение, стараясь не заснуть.
Холст: Собачка, кажется, осознав, что ничто ей не грозит, кроме печенья, слопала предложенное, позволила себя погладить и устроилась спать на более теплом месте рядом с другим человеком. Ночь шла своим чередом, ливень не прекращался, костер начал постепенно прогорать.
Зергиус Доннер: Наконец, оделся полностью. Вроде и не так холодно. Тоже угостился печеньем. Пришлось пить тем же странноватым способом. Укутавшись в мантию сидел и не отрываясь смотрел на яркие и горячие угли догорающего костра, слушал ровный, успокаивающий шум дождя, в котором слышались тысячи звуков: шум морского прибоя, шелест крыльев незнакомых птиц, шорох листьев старого дуба возле их дома, тихий голос матери. Вокруг углей вдруг проявились сначала туманные, но с каждой секундой все более четкие очертания камина в гостиной Рейвенкло, слух наполнял шум крыльев сотен чудных летающих леденцов, неизвестно откуда вообще появившихся, но очень даже вкусных, нос уловил тонкий запах мятного чая из кружки, стоящей на подлокотнике кресла. Серж уснул, уронив голову на грудь.
Холст: Костер, догорев окончательно, еще грел какое-то время жаром от углей, но после стало просто прохладно. Ночь прошла спокойно под шум дождя, который угомонился только под самое утро. А когда наступил день, тишину под навесом нарушили сразу два события: громкий кашель Жозефины и не менее громкие то ли крики, то ли свисты, то ли еще какие-то непонятные звуки, которые издавала маленькая обезьянка, деловито рыскающая среди немногочисленных вещей.
Холст: Вот только беспокоить кашель и обезьянка могли разве что Герцогиню, которая недоуменно разглядывала пустое место там, где вроде как всю ночь провел их с хозяйкой странный спутник. К счастью, Герцогиня долго задумываться не умела, поэтому просто перебралась под теплый бок единственного человека на острове и опять заснула. А Зергиус оказался перед полотном в галерее.
полная версия страницы