Форум » КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ » Цирк » Ответить
Цирк
Холст: Ночной лес, полный шорохов и звуков от зверей и птиц. Небольшая полянка, на которой с удобством расположились три повозки, полные всякого разного скраба. Повозки стоят по периметру, а в центре, у костра, спят люди, укрытые кто конской попоной, кто настоящим одеялом, а кто и просто так. Элис Граффад - среди всех этих людей. Она лежит на подстилке из тонких веток, которые, хоть и жесткие, но неплохо защищают от тянущего холода земли. Из одежды на ней имеется рубашка с рюшами, приталенный бархатный камзол, штаны из того же бархата, хоть и основательно потрепанные. На ногах надеты мягкие кожаные сапоги, а под головой лежит шляпа. Кажется, с пером. Крепко обняв что-то, что определенно напоминает лютню, Элис Граффад не спит, а глядит в звездное небо. Видимо, уже не первый час глядит - вокруг царит тишина, прерываемая храпом, а у нее сна нет ни в одном глазу.
Элис Граффад: ... И если ночью звезды не горят, То это значит, что они погасли. Прямая логика в стихах - опасный яд, Не можешь их писать - так не пиши! Отложила лютню в сторону, подумывая, что надо было, все-таки, тогда учиться в магистратуре лучше. Глядишь, и жизнь сложилась бы удачней. Привстала на локтях, оглядываясь по сторонам и оглядывая по этим сторонам лежащих. Был бы медведь - можно было бы подумать о цыганах из тех странных детских книжек. Но нет медведей - нет цыган. Повела ногами туда-сюда, оценивая качество одежды. Сапоги выглядели очень даже ничего, правда, к ним, наверное, лучше подошел бы лук и стрелы. - Я Гуд! Робин Гуд! - Прошептала одними губами, улыбаясь. Спохватилась. Подняла руку, проверяя, на месте ли ее волосы, и - парадоксально - какой они длины.
Холст: Лука и стрел рядом не наблюдалось. Однако обнаружилась сумка на длинном плетеном ремешке, лежащая под боком. А еще, стоило приподняться на локтях, стало не совсем комфортно дышать, словно что-то мешало делать нормальные вдохи и выдохи. Волосы на месте, прежней длины, только теперь собраны в хвост и перевязаны длинным ремешком - на ощупь даже вроде как кожаным. Спящие вокруг люди - числом человек двадцать - лежат кто лицом к Элис Граффад, кто спиной. Среди них определенно есть мужчины, если судить по огромной бороде лежащего совсем рядом. И женщины - пышная юбка неподалеку не оставляет никаких вопросов. Есть, кажется, даже и ребенок, лежащий спиной - маленький и укрытый каким-то одеялом. Луна, хоть небо и чисто от облаков, не позволяет рассмотреть что-то еще - только ближайших соседей и общее количество.
Элис Граффад: - Ох. - Выдохнула со смесью спокойствия и неудобства, пытаясь сесть до конца. Волосы на голове - это хорошо. Что-то, что мешает дышать - плохо. Провела по груди, пытаясь нащупать там кирпич, пудовую гирю, латы или хотя бы какое-нибудь массивное украшение, которое могло мешать дышать. Хотя как раз последнее вызвало бы с этим нарядом некоторые вопросы. Второй рукой потянулась к сумке, с интересом оглядывая ее содержимое. Может, там найдется какое-нибудь удостоверение беженца? Бросила взгляд на лежащих рядом.
Холст: Под рукой ощущается совершенно ровная поверхность бархатистой ткани камзола, никаких камней, кирас и прочего тяжелого нет. Правда, у шеи рука зацепилась за какую-то цепочку - но тонкую и не тянущую на статус "массивного украшения". Стоило сесть до конца, как неудобное чувство с дыханием не ушло, но практически исчезло. В сумке нашлись несколько потрепанных бумаг с каким-то значками и буквами, костяной гребень для волос, перо и закрытая чернильница походного типа, маленькая закрытая баночка и несколько чистых тряпочек. Кажется, удостоверение беженца самопровозглашенным робин гудам не полагается. Мужчина с окладистой бородой всхрапнул особо громко - где-то сбоку от этого звука даже взлетели вороны, громко и возмущенно каркая.
Элис Граффад: Зацепилась пальцами за цепочку. Потянула осторожно, пытаясь разглядеть, что она из себя представляет. Едва поморщилась от сладкого сна соседа. Неловко будет, если он окажется ей... кем-нибудь кроме боевого товарища. Потянулась к сумке, желая рассмотреть бумаги внимательней и заодно поискать зеркальце где-нибудь на дне. Остановилась на половине движения. Еще раз провела рукой по телу. Поменяла приоритеты, теперь желая в первую очередь найти зеркальце.
Холст: Цепочка потянулась, но неохотно, словно прижатая чем-то. Чтобы ее все-таки вытащить, потребуется определенное усилие. Движение не дало ничего нового: бархатистая, мелкие пуговички, высокий воротник камзола с вырезом, в центре которого можно нащупать ту самую цепочку и рюши рубашки. То ли в сумке места для зеркальца не нашлось, то ли робин гудам зеркальце просто не положено иметь - в любом случае, на дне сумочки нашлись только какие-то пучки трав и прочий мелкий мусор.
Элис Граффад: - Класс! - Прокомментировала так же шепотом, не находя ни зеркальца, ни... прочего. Вздохнула. Отложила на время сумку, берясь за цепочку уже двумя руками и пытаясь осторожно, но уверенно вытянуть ее наверх. Провела ладонью вдоль цепочки, пытаясь понять за что она могла зацепиться... или прижаться. Подумала про больших надувных человечков, которые сдуваются, если вытянуть пробку. Представила себя таким надувным человечком, улыбнулась - это, пожалуй, объясняло бы все. Все, кроме патефона, конечно же.
Холст: Цепочка при большем усилии поддалась легко, неприятно скользя по телу, но вытаскиваясь. В какой-то момент под конец - совсем легко вытаскиваясь. Когда Элис Граффад осматривала еще не вытянутую цепочку, забраться пришлось и под камзол, и под рубашку. Кажется, этой цепочкой очень дорожили, бережно храня ее у самого тела. Под рубашкой обнаружилось и причина столь тяжелого вытаскивания цепочки: она оказалась убрана и под третий слой одежды - широкую полосу плотной ткани поперек груди, обернутую в несколько слоев. В самой цепочке не нашлось ничего особенного, звенья и звенья. А вот на ней обнаружился кулончик - какой-то камень непонятного ночью цвета в блестящей оправе. То ли металлической, то ли серебряной - в темноте не разберешь.
Элис Граффад: Поднесла находку к глазам, рассматривая ближе. Может, кулон мог оказаться знакомым, смутно знакомым, едва знакомым? Или, допустим, на нем могло быть что-то написано? Покрутила подвеску в пальцах, провела бережно по камню, затем даже попробовала открутить что-нибудь от чего-нибудь.
Холст: Просто камешек в просто блестящей оправе не вызвал никакого внезапного потока воспоминаний, не нес на себе никаких надписей и знаков, не отделялся от своей оправы никаким образом. Но блестел очень красиво. Опять в той же стороне, что и несколько минут назад, громко закаркали вороны - правда, что удивительно, бородатый сосед на этот раз вроде как не храпел.
Элис Граффад: Не придумав, что еще можно сделать с вещицей, аккуратно заправила кулон туда, откуда вытащила, постаравшись это сделать так, чтобы не нарушить общий внешний вид. Потянулась все-таки к бумагам в сумке, приближая их к глазам ближе и пытаясь прочесть, что там где написано. Посмотрела затем в сторону источника шума. И кто потревожил этих птиц? И потревожили ли эти птицы - кого-то? Встала легко на ноги, вновь оглядывая лагерь - нет ли еще кого-то, кто не спит?
Холст: На бумагах есть как вполне читабельные слова: "мир", "любовь", "счастье", "подвиг", "дорога", так и набор каких-то непонятных знаков, которые, впрочем, ощущаются как вполне разумная система обозначений. А невозможность ее расшифровать - это уже детали. Вокруг - темный лес. Увидеть что-то через деревья невозможно. В лагере спят все. Стоя спят даже те двое, кто, кажется, должен этот самый лагерь охранять - судя по дубинкам, лежащим у их ног.
Элис Граффад: Изучив пергаменты, пришла к выводу, что, скорей всего, это были попытки срифмовать что-нибудь с чем-нибудь. Или глобальный план по спасению мира, но первое было интересней. Перекинула сумку через плечо. Подумав, перекинула через второе лютню - в конце концов, это был отличный ударный инструмент! Хоть и одноразовый. Осторожно перешагивая через спящих там, где их нельзя было обойти и обходя там, где можно было, дошла до караульных. Остановившись в нескольких шагах - так, чтобы нельзя было дотянуться даже если схватить дубинки и замахнуться вперед, громко прошипела: - Тссс, караул, враг не дремлет!
Холст: Ближний охранник только всхрапнул, явно не собираясь расставаться с приятными сновидениями. Стоящий чуть подальше вскинул голову, глядя мутным взглядом, практически сразу узнал стоящего перед ним человека, пробормотал. - А, это опять ты. Спи уже! И клюнул носом, мгновенно засыпая. Лес как-то странно притих - вроде только что было и шумов много, и птицы каркали... И вот уже тишина. Только где-то то ветка хрустнет, то листья прошуршат. Да еще, словно поддерживая лес, луна вдруг спряталась за облаками, погружая полянку во вполне себе ночной мрак. Свет от почти потухшего костра освещает едва ли рядом лежащих.
Элис Граффад: - То ветка хрустнет, то листья прошуршат, Но нашу охрану эти звуки не страшат! Скорчила смешную гримасу. - И только бард с лютней не спит вновь в ночи, Случись что не так - он тревогу кричит! Подайте мой меч, и кирасу подайте, Кого скрыла тьма? Что скрывает завеса? Подайте герою ночного врага, Он песню споет о судьбе и победе, И песней запомнится он на века, Хоть рифмы его - как пята Ахилесса! Удержалась от того, чтобы провести рукой по струнам лютни. Стоило, пожалуй, подбросить немного дров в костер, разбудить охрану и лечь спать, но... Огляделась - может, какие-то запасы дров оставались около очага?
Холст: Ближайший охранник опять всхрапнул - видимо, выражая свое полное согласие с высказанным. Запасы дров у костра и правда лежат. Хруст веток и шуршание листьев внезапно стали ну совершенно неприлично громкими, появились со всех сторон и явно приближаются. О костре ли заботиться теперь?
Элис Граффад: Прислушалась. Вздохнула. - А я ведь так надеялся, что стихи отпугнут! - Заявила в полный голос, шагая к охране и бессовестно тормоша. - Тревога! - Прокричала во весь голос, дергая за плечи. Побежала к костру, пододвигая в него сразу охапку дров, чтобы лучше осветить поляну. - Тревога! - Повторила звонко. Для убедительности даже провела рукой по струнам лютни - и когда только успела? - Подъем! Враг наступает! - Добавила для вящей красноречивости.
Холст: То ли на вторую "тревогу", то ли на звук струн, но охранники очнулись, озираясь по сторонам и хватаясь за дубины. Просыпавшийся ранее спросил недовольно. - Эй, ты чего народ переполошил? Завтра день тяжелый, а ты шутишь понапрасну! Это тебя Грегор подговорил, да? Ух я ему! Погрозив неведомому Грегору кулаком, охранник, все же, ушел куда-то в темноту леса - явно, чтобы выяснить, где там враг. А через полминуты шуршание и хруст превратились в громкие шаги и даже бег. На поляну со всех сторон выскочила толпа вооруженных до зубов людей - и это было хорошо заметно, так как с собой они несли и факелы, которые зажигали только теперь, подойдя к цели. Внешнее оцепление замерло, надежно окружая поляну, а несколько человек - с десяток - бросились к спящим людям, размахивая короткими мечами. Спящие на земле соседи Элис Граффад начали вскакивать, озираясь и не понимая, что происходит.
Элис Граффад: - К этому жизнь нас не готовила, - успела еще пошутить прежде, чем легкое игривое настроение, с некоторым опозданием, покинуло больную головушку. - Хватайте оружие! Защищайтесь! - Отдала короткие команды находящимся рядом, понадеявшись, что короооооооооотенькие команды куда более просты для понимания, чем длииииииииинная и суровая окружающая действительность. А сама выдвинулась вперед, пытаясь найти среди этой своры главного. Если есть какая-то организованность, всегда должен быть главный, который все это организовал. - Ээй, люди! Стойте! Стойте, погодите! ОСТАНОВИТЕСЬ! Я знаю, что вам нужно!
Холст: Люди, поднимаясь с земли, пытались следовать звучащим командам, со сна слушаясь на ура, вот только никакого оружия ни у кого не наблюдалось, разномастная компания, теперь хорошо видимая, только растерянно шарила вокруг... и не находила ничего. А нападающие теснили всех к центру, пресекая любые протестами размахами мечей - иногда попадая и по людям. Женщины начали тихо плакать. Услышав громкие крики, сразу трое нападающих, глядя на Элис Граффад с широкой ухмылкой, неторопливо подошли, поигрывая мечами. Один, ничем не выделяющийся, спросил, бросив взгляд на лютню. - Ну расскажи нам, певчая птичка, что же такого нам может быть нужно от всех вас? Откуда-то из-за деревьев раздались сдавленные крики и на полянку бросили охранника, ушедшего в лес - изрядно потрепанного.
Элис Граффад: - Класс! - Развела руками, ничуть не смутившись. - Постойте-ка. Вы хотите сказать, что нападаете на беззащитных, бедных и очень творческих женщин и детей не зная... - Покачала головой, словно сама себе не веря - ... зачем? Нет-нет, у таких сильных, смелых и умных людей обязательно должна быть цель! И они точно должны ее знать, а не спрашивать у бедных и беззащитных. Вновь развела руками. Констатировала. - Вам нужно все ценное, что есть у нас. Ценного у нас есть только творчество. Значит, вам нужно творчество! И я готов вам его подарить этой ночью... просто так! Достаточно лишь попросить, правда! В поддержку слов, потянулась к лютне. Мельком глянула на охранника. Не убили. Не убили - это хорошо. Значит, пришли не убивать.
Холст: Мужчина, не перебивая, выслушал речь, после чего довольно крякнул. - А ты мне нравишься, певчая птичка! Уже громче, куда-то за оцепление. - Карл, слышь, а можно этого мы себе оставим? Забавно поет! Больше не обращая никакого внимания на Элис Граффад, мужчина приказал остальным. - Всех связать. И этого - тоже. С лютней только аккуратнее, смотрите у меня. И спокойно уселся на землю у костра, дожидаясь, пока приказ выполнят. Потом вдруг, явно разохотченный до болтовни, начал, глядя на не оказывающих сопротивления людей, объяснять. - Понимаешь, птичка, мне даже просить не надо. Бродячий цирк - это ли не удача! Ваше творчество мы получим за так. А потом получит кто-то еще. Гыкнул довольно на свою шутку. - Так что ты ручки-то давай, протяни. Пнул рядом стоящего мужчину в ногу. - Вяжи, кому сказал? Ну вот с кем приходится работать! Потянулся, вставая, вытаскивая меч из ножен и делая знак тем двоим, с кем подошел ранее. - Ганс, Кук, пойдемте выбирать.
Элис Граффад: Запротестовала: - Мои ручки трогать нельзя. Мои ручки - мое богатство. Вывернется там какой сустав, или потянется что, или натрется от веревки - и всё, никакой божественной игры на лютне, никакой благодарной аудитории, способной заплатить гору золотых - всё! Все вложения пропали! Свела брови вместе, скорчила сочувственную гримасу. - Как же так-то! Вы разве не знаете, как с артистами обращаться надо? Талант иметь - это не топором махать! Тут тонкая душевная организация нужна! Напугаете - и все, пропал талант! Кто ж у вас измученных артистов приобретет? А смотреть на них кто придет? Обернулась в сторону парочки мужчин. - Ганс, Кук! Вы вот знаете, как выбирать надо?
Холст: На сей раз слова Элис Граффад слушал только разбойник, которому приказали вязать пленника, и парочка не успевших уйти следом за главарем мужчин. Тот из них, что был повыше, коротко приказал. - Руки по бокам. Джон, вяжи прям так. Кисти оставь свободными. Это вас удовлетворит, господин менестрель? Вопрос, судя по мрачному виду, был риторическим. - А пропадет талант - твоя проблема. У нас и рабочую силу купят, не сомневайся. Мыть конюшни - много таланта не надо. На последнее не отреагировал никак, подходя к главарю и разглядывая связанных пленников. Посовещавшись, троица достала мечи, спокойно подходя к выбранным - нескольким мужчинам, в том числе охранникам. Зайдя сзади, они обхватили пленников за волосы, оттягивая голову назад и поднося короткие мечи к горлу... Перед Элис Граффад появился тот самый Джон, стоя с веревкой, загораживая весь вид и явно ожидая, когда приказ "руки по бокам" будет выполнен. - Чести тебе больно много. Вот любят же у нас всяких!.. Впрочем, сказано это был без особого чувства.
Элис Граффад: Покачала головой отрицательно. - Не удовлетворит. Так еще хуже - вместо одного места травмы - сразу несколько. Вы же не думаете, что рука ограничивается кистью? Вяжите так. Последнюю фразу произнесла, делая шаг вперед и явно вставая на цыпочки, чтобы заглянуть за спину охранника. - Ганс! - Произнесла громко, пытаясь остановить то, что должно было вот-вот произойти. - Кук! Эй! Постойте! - Попыталась даже взмахнуть руками. - Погодите! А их обязательно убивать и калечить? Но зачем? Есть же альтернативы!
Холст: Джон, недовольно что-то проговорив себе под нос, перестал обращать внимание на любые запросы надоедливого менестреля, подходя и обматывая толстой веревкой поверх туловища, приматывая и руки, и кисти. - Сойдет. Меньше хотеть будешь. Завязав крепкий узел, нажал на плечо, заставляя сесть и наконец-то отходя. Взору Элис Граффад открылась не самая приятная картина: трое мужчин из числа пленников лежали на земле, остальные в страхе прятали глаза. Но тут не выдержал тот, кто по виду явно должен был быть главным в их цирковой труппе. - Погодите! Этот крик настолько удачно соединился с криком Элис, что главарь обернулся, делая знак помощникам остановиться. - Вы что-то хотите нам предложить? Ты или твоя певчая птичка? Будьте осторожны, у нас уже есть все. И ухмыльнулся, глядя на связанных людей.
Элис Граффад: Сморщилась, отводя взгляд. Она этих людей не знала, но все равно было отчего-то жалко. Зачем? Акт устрашения? Подняла глаза на того, кто заговорил. Промолчала, предлагая говорить ему. Сама попробовала осторожно, едва заметно пошевелить руками - как известно, чем больше неровностей, тем меньше плотность прилегания веревки, а чем меньше плотность прилегания...
Холст: Веревка, кажется, вязалась вообще спустя рукава. По крайней мере, и шевелить руками выходит, и не пережато ничего. Мужчина, заговоривший первым, выдохнул. - Если вы не продолжите... мы не будем доставлять вам проблем. Не будем пытаться сбежать. Они, - кивнул на выбранных мужчин, сильных достаточно, чтобы представлять какую-то угрозу, - не будут пытаться нападать на вас. Мы сдадимся. Господа, мы просто бродячие артисты! Последнее было уже скорее началом истерики, нежели разумной фразой. Откуда-то из-за оцепления появилась новая фигура. Главарь, завидев ее, довольно ухмыльнулся. - Карл, слышишь, что нам обещают? Согласимся? Вышеобозначенный Карл, выйдя в круг света, оглядел всех и очень быстро определил, кто ему интересен. - Эта, - ткнул в молодую девушку, - будет нам танцевать. Этот, - ткнул в Элис Граффад, - будет нам петь. Этого, - на сей раз указал на ребенка... нет, просто карлика, - смешить. И пусть только попробует кто-то не справиться.
Элис Граффад: Приободрилась, понимая, что шевелиться под веревками более, чем получается. Совсем приободрилась, услышав, что ей предстоит петь - никому еще не удавалось играть на лютне со связанными руками. В предложении главного тоже криминала не нашла - во-первых, это разумный способ попытаться сохранить всем жизнь и здоровье. Во-вторых - сейчас глубокая ночь. Даже разбойники к утру захотят спать, а не каких-то активных действий. Вновь промолчала, вместо слов пытаясь посчитать количество разбойников... и количество артистов.
Холст: Кажется, чего-то такого разбойники и добивались. Потому что мечи были убраны в ножны весьма охотно, оцепление слилось с остальной толпой нападающих, которые теперь пинками помогали пленникам встать. - Выдвигаемся сейчас же, до нашего лагеря час пути. Опять говорил Карл. - Женщин в повозки, остальные идут пешком. Этого, - ткнул в менестреля, - ко мне. Джон, подтолкнув Элис Граффад в плечо, кивнул в сторону Карла, отходя к остальным. Главарь троицы довольно улыбнулся. - Ну что, певчая птичка, петь тебе сегодня нам! Кажется, ни его, ни Карла не волнуют ночь и темный лес. Через несколько минут всех сборов лошади, понукаемые новыми возницами, двинулись в путь. Совсем неподалеку за деревьями обнаружилась еще одна повозка - скорее телега. Рядом с ней, нетерпеливо глядя на замешкавшегося менестреля, стоит Карл. Количество разбойников и циркачей примерно равно: на теперь пятнадцать пленников приходится восемнадцать разбойников.
Элис Граффад: Вздохнула тяжело, устояв на ногах и выдвигаясь в обозначенном направлении. Заговорила наконец: - Постойте. А как же вещи и реквизит? Представления без реквизита быть не может! Его нужно взять с собой! Задумалась на секундочку. - Можно конечно и на месте сделать новый, но это лишние расходы, сами понимаете... а так - наоборот, можно будет и цену поднять, и время не терять. Остановилась рядом с человеком, обозначенным окружающими как Карл.
Холст: Кто-то из разбойников отдал в руки Карлу лютню и сумку менестреля. Ближе подошел главарь в сопровождении верных Ганса и Кука. - Не переживай, певчая птичка, что было в фургонах - все наше, а что останется тут - ну, не повезло. Подойдя ближе, мужчина легко поднял пленника, не слишком-то мягко отправляя его сидеть в телегу. Ганс занял место возницы, Кук и главарь сели по обеим сторонам от Элис Граффад, а Карл залез на место напротив. И приказал. - Развлекай. Лошадь тронулась, понукаемая возницей, следом за остальными.
Элис Граффад: Не очень удачно приземлилась в телеге, чувствуя, как оцарапала руки. Поморщилась, но смолчала. Посмотрела налево, потом направо. Потом на собеседника напротив. Заметила, объясняя, словно... глупым маленьким детям: - Я менестрель. Певец. Пою я. Чтобы петь, мне нужна лютня. Нет лютни - нет песен. Нет песен - нет развлечений. Мне очень жаль. Закончила со скорбным выражением лица.
Холст: Сидящий справа Кук больно ткнул локтем в бок - чувствительно даже сквозь веревки. - Чего перечишь! Сказано - развлекать? Развлекай! Так пой. Остальные просто молча продолжили ждать. Кажется, подобная ситуация возникает не в первый раз, поэтому и поводов волноваться ни у кого нет.
Элис Граффад: - Ох. - Вздохнула от тычка. - Ну ладно.... Набрала воздуха больше. - Я поэт, зовусь я цветик, от меня вам всем... букетик! - Начала мрачно, но закончила вполне жизнерадостно. - О, а давайте вы про себя расскажете, а я про вас песню сложу!
Холст: Карл, выглядя ну совершенно не развлеченным, уже сделал знак, чтобы менестреля выкинули в общую толпу. Но сам же и остановил помощников, заинтересованно глядя на парнишку перед собой. - Меня зовут Карл. Я и мои ребята - лучшие в своем деле. Нас знают везде. И знают, что мы всегда привозим самый лучший товар. Много товара. Впервые за все время мужчина сыто улыбнулся, поглядев через плечо на идущих впереди пленников и их повозки. - Складывай. Песню.
Элис Граффад: Кивнула. Пробурчала под нос: - Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет, лучше бы Клара украла опалы, раз цирк уж - уехал, а клоуны - нет! Пояснила громче: - Рифму подбирала. Начала вдохновленно: - Вот Карл. Он и его ребята, Сегодня ночью поработали славно, Теперь они после подвигов ратных, Идут получать барыш знатный. Все знают, они в своем деле - лучшие, Купцы, барыги, бухгалтеры душ, Сегодня они постарались особенно, И в город известный везут они куш. А в городе, что... Запнулась. - ... В какой город мы едем?
Холст: Кажется, попытка засчитана: по крайней мере, все сели на свои места и слушают с практически довольным выражением лица. Главарь троицы довольно присвистнул. - А ты ничего так, певчая птичка. Звать-то как? Вопрос про город был проигнорирован. Вместо этого ко всем повернулся Ганс, отвлекаясь от лошади. - Да дайте вы ему лютню уже, что ль. Охота тут слушать подвывания без музыки.
Элис Граффад: Растянулась в улыбке, чтобы немного потянуть время. Затем ответила: - Эрнст... Теодор... Амадей... Гофман! К вашим услугам, господа. Для друзей можно просто Теодор, не обижусь. Покивала головой. - Да, с лютней у меня получается лучше.
Холст: Лютня была возвращена практически одновременно с тем, как один из разбойников развязал веревки, освобождая руки пленника. Главарь троицы довольно ухмыльнулся. - Амадей, говоришь? Ну что ж, вот тебе лютня, руки целы, голова на месте... Продолжим? Времени до стоянки еще достаточно. И весь наклонился вперед и в сторону менестреля.
Элис Граффад: Пожала плечами. - Ну, можно и Амадей. Да простит меня Моцарт за то, что будет дальше... - Добавила куда тище. Вздохнула. - На чем мы там остановились? Провела пальцами по струнам лютни. - Ах да. Мы познакомились с героями нашего сюжета. Это завязка. Теперь нужно развитие, в котором герою представляется возможность показать себя во всей красе. Обвела взглядом разбойников. - Расскажите о вашем самом удачном деле?
Холст: Карл, довольный уделенным делу вниманием, заговорил опять. - А вы и будете самым удачным делом. Тех троих зря вы, конечно, - острый взгляд в сторону троицы, - но и без них товар неплох. Вас я себе оставлю, будете с нами. А как надоест... Улыбнулся совсем довольно. Где-то впереди послышались громкие голоса, смех и чья-то ругань. Кажется, именно туда и направляются разбойники с пленниками.
Элис Граффад: Слегка нахмурилась, вспоминая о... об оставшихся в лесу. - Вас? Кого - вас? Помолчала, потом закончила жизнерадостно: - А как надоест, вы нас отпустите, правда? Вновь провела рукой по струнам. - Кажется, мы приближаемся к пункту назначения! Вновь провела по струнам, начиная уставать от этой невозможной жизнерадостности. - Мы приближаемся к концу пути, Что нас там ждет, что мы хотим найти?
Холст: Сидящие вокруг громко расхохотались, услышав про "отпустите". И добродушно махнули рукой на то, что менестрель-то и выдохся. Через минуту повозки приблизились к стоянке. Стали видны большие клетки из редких деревянных брусьев - явно для нескольких людей одновременно. Не трудясь развязывать, разбойники загоняли всех по этим клеткам. Элис Граффад оказалась стащена на землю Гансом и тычком в спину направлена к одной из последних клеток. Главарь троицы радостно пояснил. - Ты тут ночь посиди, песни попридумывай, а после мы и поговорим о том, отпускать кого или не отпускать. В клетке, куда полагается идти Элис Граффад, уже сидят трое из ее труппы.
Элис Граффад: - Ох. Вновь не оценила типичный способ обращения с пленниками. Идей "что делать" так и не появилось. Чуть-чуть затормозила, словно поправляя что-то там в лютне, чтобы присмотреться к тем, кто уже находится в предлагаемой... клетке. И к ширине проемов между брусьями тоже.
Холст: В клетке явно собрали циркачей, оставшихся после распределения остальных по другим местам. Один - тот самый бородач, который спал рядом и храпел. Сидит, глядит в землю и никак не реагирует на окружающую действительность. Второй - карлик, нервно ходящий по кругу и пытающийся подергать брусья - безуспешно. Третья - женщина средних лет в пышной юбке, стоит в самом углу и очень внимательно разглядывает как саму Элис Граффад, так и остальных разбойников. Расстояние между брусьями - сантиметров двадцать. Ганс, нетерпеливо глядя на замедлившегося менестреля, опять подтолкнул его в спину. - Ну, чего застыл?
Элис Граффад: Оглядела коллег по несчастью, останавливаясь взглядом на женщине. Ей бы самой такие юбки - и не замерзнешь, и спрятать можно целого коня под такими юбками. Вздохнула. Нерадостно получалось. - Ноги отнялись, - проворчала, но пошла в нужном направлении, понадеявшись, что за ночь какой-нибудь план обязательно придет в голову.
Холст: Дверца из таких же брусьев закрылась, клетка оказалась заперта на большой навесной замок, ключ перекочевал в карман к Гансу. Разбойники ушли, явно на сегодня больше не интересуясь творчеством менестреля. Рассевшись у костра в паре десятков метров от клеток, они начали громко и радостно пировать. Ночь, между тем, не перевалила даже за половину. Несколько факелов, горящих рядом с пленниками, нормальным освещением назвать вряд ли можно, а луна то показывается, то скрывается за появившимися облаками. Люди в соседних клетках стонут, плачут, кто-то уже лег спать, словно ничего не случилось. Трое соседей Элис Граффад смотрят на нового члена их маленького коллектива как-то уж очень подозрительно.
Элис Граффад: Постучала по деревянным брусьям задумчиво, явно что-то обдумывая. Потом развернулась, целиком переключая внимание на сокамерников. Здороваться было странно, знакомиться - еще странней. Молча пожала плечами и достаточно красноречиво развела руками - мол, ну вот так вот.
Холст: Бородач определенно спит. Женщина сделала шаг навстречу и застыла, глядя совершенно недоброжелательно. Действовать взялся карлик, подойдя и чувствительно ткнув в живот. - Это все твоя вина. Ты их навел. Что, думал, не поймем? Не свяжем внезапное появление неизвестного менестреля, его желание ехать с нами - будто мы великие какие! - и через день мы тут. Ты вообще кто такой, эй? Уперев руки в бока, карлик поглядел более чем сварливо.
Элис Граффад: Прицокнула языком. Вздохнула печально. - Если бы все было так просто, я бы не прозябал в этой деревянной клетке с вами, а пил вино у костра. Присела, чтобы быть на одном уровне с карликом. Заговорила мягко. - Болезный я, дяденька. С памятью не лады. Помню себя одним днем. Перевела взгляд на хмурую женщину, потом снова на карлика. - Вы мне скажите, что я вам рассказал-то хоть. А я расскажу, что у разбойников услышал.
Холст: Оскорбленно выдохнул, резко отодвигаясь, когда предатель еще и на рост намекнул. - Это хитрый план! Я еще не знаю, какой, но раскрою обязательно! И демонстративно отошел к бородачу, садясь рядом с ним и скрещивая руки на груди. Зато вдруг засмеялась женщина - мягким грудным смехом. - Менестрель без памяти? Мальчик, тебе не кажется, что сейчас ты врешь? После небольшой паузы сжалилась. - Да ничего не успел. Спел нам пару песен и даже отказался говорить, как звать. Все смеялся, мол, в ближайшем же трактире тебя узнают в лицо и сами назовут.
Элис Граффад: Улыбнулась печально, глядя на карлика. Тут бы хоть какой-нибудь план, можно хитрый, можно нет. Посмотрела на женщину - куда более спокойную, на первый взгляд. Согласилась. - Да, нелогично. Значит, с моей памятью что-то случилось совсем недавно. Может даже вчера. Или сегодня. Вздохнула. - Вот имени я, например, не помню. И разбойники не вспомнили - значит, не такой я и известный. Вздохнула опять. - Слушайте. А фокусники в вашей цирковой труппе есть? Ну, такие, чтобы из ничего сделать что-то, например?
Холст: Женщина вдруг представилась. - Можешь звать меня Лаурой. Уж не знаю, что с тобой произошло, но ты сам на себя вчерашнего не похож. И не обращай внимания на Мэтта. Не каждый день, знаешь ли, тебя собираются продать. Лаура зябко закуталась в платок. - Есть. Только весь его реквизит - в повозке. А создать что-то из ничего... Магии не существует, парень. Настроение разговора стало совсем пессимистичным. Бородач привычно громко всхрапнул.
Элис Граффад: - Очень приятно, Лаура. - Встала, протягивая руку и чувствуя необходимость назваться как-то в ответ. - А я пусть буду Теодором. Тедом. Кивнула. - Хороший фокус - это всегда качественная подготовка. Ну и поскольку мне повезло и мои вещи, в отличии от вещей фокусника, остались при мне... Улыбнулась. Продолжила так же тихо, но торжественно: - Дамы и господа, только сегодня, на арене нашего цирка - удивительное превращение! На ваших глазах менестрель Теодор волшебным образом превратится... в Теда-фокусника! Прошлась по клетке, словно по арене. - Мадам. - Обратилась к новой знакомой. - Как Вы думаете, что нам сейчас пригодилось бы для того, чтобы выбраться из этой клетки?
Холст: Немного неловко, явно не привыкнув к такой форме знакомства, пожала руку. - Сказала бы, что тоже очень приятно, да обстановка не располагает, Теодор. Присела, глядя на мальчика с сочувствием. Кажется, ситуация слишком плохо на него повлияла... Ничего, успокоится, смирится. Прикрыла глаза, пока не услышала вопрос, обращенный к ней. Пожала плечами. - Помощь Господа Бога? Вот только зачем мы ему сдались, простые циркачи. Карлик только презрительно сплюнул, глядя на позера-менестреля.
Элис Граффад: Вздохнула, явственно ощущая всеобщую обреченность. - Нну... - Замялась. - Помощь Господа Бога это хорошо, но ее в сумку не положишь. Может быть, что-то чуть более материальное?
Холст: Карлик не выдержал. - Да успокойся ты уже! Садись, спи. Вон, с Мэтта пример бери. Кивнул на бородача. - Не выберемся мы отсюда. Из такого - одна дорога, и завтра мы ею пойдем. Лаура мягко, но настойчиво прервала карлика. - Погоди, Фред. Мальчик надеется, а надежда всегда должна оставаться в наших сердцах. Повернулась к менестрелю. - Ключ от замка не помешал бы, Тед-фокусник. И улыбнулась все так же мягко.
Элис Граффад: Отвлеклась недоуменно на карлика, до того искренне считая, что Мэтт - это он, а не спящий с бородой. Огляделась по сторонам. Продолжила, не обращая внимания на пессимистические настроения. - Ключ от замка не помешал бы. Но замков много, а ключ - один, и открытая дверь станет куда более заметной. А вот если бы... Постучала тихонько по деревянным жердям. - А если бы нашелся топор или пила - как думаешь, это помогло бы?
Холст: Лаура рассмеялась, качая головой. - Спасибо, мальчик, развлек ты нас и в такой-то час. Вот только сам посуди, откуда тут взяться топору или пиле, да и как ты выберешься так, чтобы никто не услышал? Указала на разбойников, сидящих неподалеку. - Слышать они нас не слышат, но уж звук топора... Ты лучше поспи, Теодор. Силы тебе завтра пригодятся - не к добру они тебя заприметили, не к добру. Откинула голову на брусья клетки, закрыв глаза и пытаясь задремать. Разбойники у костра явно не собираются сегодня вообще ложиться спать - слышатся громкие песни, стук кружек и радостный гогот.
Элис Граффад: Вздохнула. По какому принципу здесь были собраны эти люди? Почему они были такие разные? И главное - кто-то ведь должен был дать наводку? Вздохнула вновь. - Ты права, Лаура. Посмотрела украдкой на карлика - разделял ли он мнение о необходимости сна, или все не мог найти себе места? Ушла в дальний - дальний от разбойников и, по возможности, дальний от циркачей угол. Повернула сумку к себе, укладывая на колени. Прикрыла глаза. И потянулась мыслями к дому, прося его материализовать на дне сумки средних размеров бутыль с мерной пипеткой, внутри которой едкая жидкость, нескольких капель которой достаточно, чтобы разъесть, разрушить любую древесину. Практически увидела требуемое перед глазами, легко перенося необходимый образ в плоскость материализации. Подождала пару секунд - скорей для себя, потому что матерализация, конечно же, работала мгновенно или не работала вовсе. А потом опустила осторожно руку внутрь сумки, рассчитывая найти искомое.
Холст: Карлик, кажется, крепко спал. Элис Граффад почувствовала слабость во всем теле, которая, однако, достаточно быстро прошла. А на дне сумки и правда оказалась бутыль.
Элис Граффад: Улыбнулась, нащупывая в сумке нужное. Кажется, из менестреля Теодора все-таки мог выйти Тед-фокусник? Осторожно, прикрывая манипуляции собственной тенью, вытащила из сумки бутыль наполовину, капнула на одну из деревянных перекладин неподалеку от себя, все так же закрывая собой поле эксперимента. Бутылку опустила в сумку, принялась наблюдать за результатом.
Холст: Капля, попав на брусок, прошла через него, словно кислота, растворяя древесину в месте попадания жидкости и небольшим диаметром вокруг. Как итог - примерно сантиметровая дырка в бруске. Кто-то внезапно коснулся плеча Элис Граффад. - А это что это у тебя тут такое?
Элис Граффад: Удовлетворенно пронаблюдала за появившейся небольшой дыркой. И резко обернулась на прикосновение, уже в процессе догадываясь, кого она сейчас, скорей всего, увидит.
Холст: За спиной стоял бородач - ни разу не сонный. И терпеливо ждал ответа, теперь еще лучше разглядев, что там перед менестрелем.
Элис Граффад: - Ой. - Несколько запоздало, но все же удивленно ойкнула. - Вы же спали! Пожала плечами. Кивнула на дырку в деревянной плахе. - Дырку нашел. Переспросил заинтересованно у силача. - А вы можете осторожно проломить ее, - кивнула на жердь, - в этом месте?
Холст: Бородач только хмыкул. - Дык я все могу, певец. Только толку-то? Прибегут, побьют, дай Бог, если живыми оставят. Потянул за плечо обратно в центр клетки. - Ты не наводи тут панику, спать ложись, тебе же сказали. Впрочем, как-то прям особо настаивать не стал, однако же и не уходил, стоя на прежнем месте. И карлик, и женщина молча наблюдали за происходящем, явно не собираясь спорить с бородачом.
Элис Граффад: - Ну, раз ты не можешь - и я не стану. - Пожала плечами. - Тут останусь. Тут уютней, чем в центре. Опустилась на землю, прикрывая глаза. Не открывая, переспросила. - А ты, наверное, цирковой силач? Мэтт, верно?
Холст: Никак не прокомментировав, сел на землю рядом, не спуская внимательного взгляда. - Мэтт. А ты - Теодор. С сомнением, но все-таки ответил. - Нет, всех троих ты видел на той поляне. Там они и остались. Достал из голенища сапога нож. - Вот мой реквизит. Воткнул его в землю перед собой.
Элис Граффад: Открыла один глаз - посмотреть, что там продемонстрировал новый знакомый. - О... - Протянула с некоторым восхищением, открывая оба глаза. - Метатель ножей! Один из моих любимых номеров. - Закончила уважительно. - И как только разбойники не догадались их забрать? Закрыла глаза вновь. - Если метатель ножей говорит лежать спокойно и спать, значит, это лучшее решение.
Холст: Расхохотался басом. - Мальчик, ты как первый день живешь! Наклонился, легко подхватывая нож и протягивая его менестрелю, держа за лезвие. - Бери. Попробуй им хоть царапину получить - я первый удивлюсь. Женщина, молчавшая все это время, неожиданно заговорила. - Тед... Не расстраивайся ты так, хорошо? Ты приглянулся их главарю, а это неплохой знак. Останешься пока с ними... Песни складывать не забыл, как? Замолкла. Однако сразу ж продолжил карлик. - Ага. А как надоешь - прирежут горло и дело с концами. Сбежать у тебя все равно не выйдет, а одними песнями сыт не будешь. Повезет - тоже продадут, на конюшне работать. Лаура, ну вот чего ты ему мозги морочишь!
Элис Граффад: Вновь открыла глаза. Села удобней, протягивая руку за ножом. Взяла в руки, рассмотрела внимательно. Провела лезвием по тыльной стороне ладони, убеждаясь, что нож не оставляет никаких порезов. Посмотрела на силача удивленно. - Но ведь они влетают в дерево... это же каким сильным надо быть, чтобы... ухх. Перевела взгляд сначала на женщину, потом на карлика. - Ну а вдруг я им надолго приглянусь? Вдруг во мне есть что-то разбойничье?
Холст: Бородач продолжил посмеиваться, забирая ножик и убирая его за голенище. - Чудак-человек, а тренироваться с Лаурой мне как? Что, предлагаешь ежедневно рисковать ее жизнью? Посерьезнел, жестом призывая молчать остальных. - Приглянешься, только если станешь таким же, как они. А тебе не захочется стать таким же. Будешь песни петь - недолго протянешь. Тебе надо сбежать. И не в лесу, они тут каждую тропку знают. Да и таких оплошностей, - показал на дырку в бруске, - не допускают обычно. А в городе - другое дело. Там и спрятаться легче, и искать резона не будет. Замолчал.
Элис Граффад: Улыбнулась. - Так Лаура - ассистентка? Здорово! - По-новому посмотрела на бесстрашную женщину. - Ну хорошо. - Согласилась. - Бежать. Как? - Поинтересовалась.
Холст: Женщина мягко улыбнулась, кивая. - Да, у кого какие мужья, а мой в меня ножами кидается. Так и живем. А как бежать - это тебе виднее, Тед. Поглядишь, что и как. Ты, главное не тяни. Мы все, понимаешь ли, друг за друга постоим. Кто-то сумеет завтра убежать, кто-то вывернется следующей ночью, а кого купят... Запнулась, но все же продолжила. - Жизнь бродячих артистов - дело такое, справимся и с этим. А ты... Оглянулась на карлика. И тот вполне охотно продолжил. - А ты нам никто. И даже если Лаура и Мэтт считают тебя милым, поверь, всем остальным ты ни за чем не сдался. Поэтому и помогать - не будут. Твое счастье, что эти мужланы вдруг захотели песен послушать! Презрительно фыркнул, глядя на толпу разбойников. - И за твоими песнями забыли про остальных, кого забрать хотели. Так что тут тебе - спасибо.
Элис Граффад: Помолчала, раздумывая над справедливыми словами женщины. Когда пауза стала затягиваться, ответила просто, пожимая плечами: - Ну... ну, раз так - стоит выспаться. Похоже, впереди трудные деньки. Вновь закрыла глаза.
Холст: Все трое, явно придя к результату, который их удовлетворял, только молча кивнули. Лаура добавила. - Светлой ночи, Теодор. Не смущаясь обстановки, улеглись на землю, прижимаясь друг к другу и постепенно затихая. Разбойники, впрочем, продолжают радоваться жизни и добыче. Факелы у клеток горят все слабее и слабее, но и луна уже начала свое путешествие вниз по небосклону, который скоро начнет светлеть. Ночь готовится завершиться.
Элис Граффад: Полежав с закрытыми глазами некоторое время решила, что делать что-то сейчас смысла, в конечном итоге, нет никакого - и не только потому, что бежать в лес в непонятном направлении - не самая интересная идея. Забылась наконец неспокойным поверхностным сном. Не самая это простая затея - изображать добродушие и безмятежность.
Холст: Заснуть получилось на удивление легко - то ли от усталости, то ли от того, что день оказался слишком долгим. А уже через несколько часов яркое утреннее солнышко осветило спящих после попойки разбойников и клетки с пленниками. Кажется, их стало подозрительно меньше - исчезли все подростки и хрупкие или просто тощие женщины и мужчины.
Элис Граффад: Проснулась от лучей солнца, пробежавших по лицу. Улыбнулась, ощущая себя на удивление выспавшейся. Открыла глаза, беззвучно садясь и оглядываясь по сторонам. Несколько минут понадобилось для того, чтобы понять, что разбойники, кажется, проспали побег - количество людей в камерах явно уменьшилось. Оглянувшись по сторонам, коснулась сумки, на секунду задумываясь о возможности последовать за ними. Вздохнула тихо. И вновь легла, закрывая глаза.
Холст: Через несколько минут начали раздаваться голоса первых просыпающихся. И среди них на удивление оказались соседи Элис Граффад. И не оказалось - разбойников. - Тед, что же ты... Голос Лауры прозвучал совершенно потерянно и как-то очень расстроенно. Дальнейших слов расслышать было невозможно: женщина наклонилась к самому уху своего мужа и начала что-то ему шептать, показывая на разбойников. Те, словно почуяв внимание, начали шевелиться, просыпаясь - но куда менее охотно, нежели их пленники.
Элис Граффад: Вновь открыла глаза, вновь потягиваясь, открывая глаза, садясь. - Я? - Переспросила, не сразу понимая, о чем Лаура. - Ах, я... Пожала плечами смешно, пытаясь как-то развеселить женщину. - Я проспал.
Холст: Лаура отвлеклась от разговора, глядя на менестреля с очень жалостливым выражением лица. - Конечно, милый, конечно. Отдыхай. И более никто из троицы на Элис Граффад внимания не обращал. Зато наконец-то очнулись разбойники, вставая, гогоча и распивая очередную порцию алкоголя. Парочка незнакомых на лицо разбойников подошла, разглядывая клетки и то, насколько явно они опустели. Один спросил, на первый взгляд совершенно равнодушно, не обращаясь, собственно говоря, ни к кому. - Ну и где все остальные?
Элис Граффад: Пожала плечами: отдыхай, значит - отдыхай. Странные они были, эти циркачи. Села наблюдать за лагерем, не торопя события. Не отозвалась никак в ответ на прозвучавший ни к кому конкретному вопрос.
Холст: Когда все тоже промолчали, разбойник поглядел уже совсем не так добро. Выбрав, явно следуя логике "меньше людей, больше шансов на ответ", клетку с менестрелем, подошел к ним. И ткнул пальцем в сидящего отдельно парнишку. - Отвечай.
Элис Граффад: Пожала расслабленно плечами, отвечая уже на персональный вопрос. - Они ушли. Тщательно скрыла прорывающуюся улыбку.
Холст: Мужчина явно опешил от такого ответа. Подошел ближе, протягивая руку через просвет между брусьями, чтобы чувствительно ткнуть в плечо парнишку. - Давай нормально отвечай! Мало получил, что ли? Сидящие напротив люди напряглись, но продолжили молчать.
Элис Граффад: Ойкнула. Перекатилась к центру клетки, так, чтобы достать снаружи было как можно сложней. - Чтобы получить подходящие ответы, нужно задать подходящие вопросы, милейший. Хотите, я задам их вместо вас? Подтянула ноги к телу, потом вещи, села наблюдать за разбойником.
Холст: По лицу разбойника было видно, что меньше всего от пленника он ожидал сопротивления. В итоге так и застыл с открытым ртом, потеряв дар речи. К странно затихшему охраннику очень быстро подтянулись остальные - среди них были уже и знакомые лица. - Эй, ты чего? Кук ткнул в спину замершего, пытаясь выяснить, что тут происходит. Ответ не замедлил появиться. - Да он... Да он! Кук уточнил, тыкая в менестреля. - Этот, что ль? Ну че, певец, чего натворил-то? Остальные начали расходиться, занимаясь пленниками в других клетках и явно не удивляясь их количеству.
Элис Граффад: Оживилась, увидев знакомое лицо. Даже приподняла шляпу в приветствии. - Доброе утро, сэр! Пожала плечами удивленно. - Понятия не имею, сэр. Только проснулся, потянулся, солнышку улыбнулся, успел сочинить пару строф, как подходит этот, - кивнула на возмущенного разбойника, - достопочтенный гражданин, говорит мол так и так, товарищи мои ничего не стоят и дураки совсем, один я умный, а ну скажи, куда это делись какие-то там люди. Сам не знает, а умным себя считает, представляете? Вот умора! А вас, сэр - дураком! Ну я ему и ответил как знал - нет людей, и все тут. А он за сердце схватился! Развела руками, заканчивая рассказ.
Холст: Как-то незаметно за время речи у клетки остался только незнакомый охранник, Кук и неизменный Ганс рядом с ним, чуть вдалеке, но в зоне слышимости - третий, их главарь. Ехидно улыбающийся. Кук, вписавшись кулаком в правое подреберье охранника, отправил его к остальным. - Иди... самый умный. С этим мы сами разберемся. Язык тут длинен. После повернулся к менестрелю. - Что строфы сочинял - молодец, пригодится. А остальное оставь при себе, больно много вещей говоришь, за тобой и не угнаться. Кинул внутрь клетки веревку. Кивнул нормально выглядящему мужику. - Свяжи-ка его. Только руки не повреди! Виновато улыбаясь, но не споря, метатель ножей подошел ближе, дожидаясь, пока менестрель протянет руки.
Элис Граффад: Вздохнула. Ну вот нормально же было все, ну вот что опять начали! - Сэр, ну если б я сбежать хотел, я разве вел бы себя так? Протянула циркачу руки с выражением вселенской скорби на лице.
Холст: Муж Лауры молча перевязал руки, сделав узел максимально свободным, но явно не филоня. И развернул менестреля за плечо к выходу из клетки, который оказался открытым. Кук с прежним выражением на лице сказал. - Выходи. И поясняю один раз. Не сопротивляешься ты ровно так, как не сопротивлялись те, кого мы сейчас не видим в клетках. Гнаться за ними никто не будет, а ты Карлу приглянулся. Так что... Его перебил главарь, стоящий в сторонке. - Хватит болтать. Певчая птичка, иди сюда. Дело есть. Карл в плохом настроении с утра пораньше, ему уже доложили о побеге. Тебе - его развлекать.
Элис Граффад: Вздохнула - уже в который раз, покорно выдвигаясь к открытой двери. Оглянулась перед самым порогом, коротко кивая остающимся - прощаясь с ними. И вышла. Даже сделала два шага до ближайшего охранника, останавливаясь покорно рядом.
Холст: Подозрительно оглядев менестреля, главарь сделал знак Куку захватить вещи паренька, после чего повел его в сторону самого настоящего шатра - единственного на всей стоянке. Кук надел на плечо менестрелю лютню и сумку и подтолкнул в спину. - Давай уже. Внутри шатра - темно.
Элис Граффад: Придержала все свои вещи так, насколько могла это сделать со связанными руками. Вздохнула глубоко, затем сделала шаг внутрь шатра. Самое время было бы провести рукой по струнам, но... тут бы не уронить лютню! Сделала еще один шаг, пытаясь что-нибудь рассмотреть и чувствуя себя отчего-то зайцем в клетке со львом.
Холст: Вход в шатер оказался прикрыт задернутой снаружи тканью, темнота, которая казалась полной, на деле рассеивается желтым светом небольшой масляной лампы, стоящей на столе - это уже тоже получается рассмотреть. На ковре полулежит Карл, глядя внимательно. - Что, заслали тебя, чтобы меня развлечь? Ну давай. И сразу же заметил, что не так с будущим развлечением. - Тупоголовые! Подойти. Достал нож из голенища.
Элис Граффад: Остановилась, увидев человека в шатре. Неуверенно кивнула в ответ на вопрос - почему-то уютом шатер главаря не выделялся, и прежнее спокойствие, как и план, куда-то вдруг делись. Сделала глубокий вдох, возвращая себе роль весельчака, и пару шагов, подходя к Карлу. - Так точно, сэр! Протянула руки - он ведь веревки, конечно же, хотел разрезать?
Холст: Взмахнул ножом, небрежно разрезая веревки. Улегся обратно. - Знаешь, у нас был свой менестрель. Пел про наши подвиги, про то, какие мы сильные и умелые. Надоел. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, можно было увидеть куда больше - и внезапно ум во взгляде теперь стал заметен тоже. - Надоешь и ты - убью. Не думаю, что буду связываться с тем, чтобы продавать где-то. Но... Довольно хмыкнул. - Я предложу тебе выбор. Остаешься с нами на правах... ну, пусть будет, менестреля. Или же продам тебя в городе. Но уж тут не обессудь, я проверю, чтобы покупатель... внимательно относился к товару. И не давал лишней свободы. Замолчал, явно не собираясь больше ничего пояснять.
Элис Граффад: Уточнила живо: - Надоел менестрель, или песни про подвиги? Растерла запястья, поправила лютню и сумку. Склонила голову чуть набок, рассматривая разбойника. - Люблю путешествовать. - Ответила лаконично в духе Карла.
Холст: Коротко улыбнулся вопросу. И уточнил. - Тебе путешествие до города или и после него? Будь точнее в своих желаниях и просьбах, Теодор. А то могу понять их ненароком не так. Надо ли оно нам обоим?
Элис Граффад: Повторила с улыбкой, но настойчивей: - Я люблю путешествовать, сэр. Путешествовать - это процесс. Длительный.
Холст: Поглядев долго и что-то окончательно для себя решив, Карл встал единым слитным движением, оказываясь совсем рядом с менестрелем. - Я надеюсь... я уверен, что я не ошибся в тебе. И уже чуть шатающейся походкой отошел куда-то вглубь шатра. - Иди отсюда. Скажи, что развлечь удалось. Новость до остальных донесешь сам.
Элис Граффад: Улыбнулась молча, отвечать не стала. Проследила взглядом за удаляющимся главарем. Он чем-то болен, или это только кажется? Развернулась, отодвигая полог и выходя на улицу. Неторопясь осмотрелась. Нашла взглядом Кука. Обратилась к нему и нескольким разбойникам рядом. - Карл занят. Не отвлекайте его по пустякам. - Задержала взгляд. - И не злите идиотскими вопросами. Сделала шаг в сторону костра. - Лучше скажи, где ваш новый менестрель может перекусить.
Холст: Кук отреагировал очень быстро, крепко ухватив за плечо и не давая сделать следующий шаг. - Это куда-то ты собрался, малец? Ваш новый менестрель - это что, такая нелепая попытка сбежать? Расхохотался басовито. - Ребята, ну вы гляньте только на него! Дернул в сторону собранных в большую толпу пленников. - Давай, иди. Не удалось развлечь - твои проблемы.
Элис Граффад: Рассмеялась в ответ, затем резко оборвала смех. Смогла устоять на ногах в ответ на дерганье. Отодвинула руку с плеча - насколько смогла так, чтобы жест был читаем. - А может, правду про тебя утром говорили? Выдержала короткую паузу. Продолжила веселей. - Развеселил я Карла. Спасибо скажи, а то не сносить бы головы всем, кто ночью спал вместо того, чтобы пленников караулить. Выразительно посмотрела на руку на плече. - Впрочем, если ты сомневаешься в том, что Карл действительно, - выделила голосом это слово, - назначил меня разбойничьим менестрелем, давай, зайди и спроси это у него. Добавила с усмешкой. - Это будет естественный отбор, дрррруг. Посмотрела в сторону костра. - Но если я поем, я, может, даже спою Карлу и о твоей сообразительности и отважности.
Холст: Кук, застыв в непонимании происходящего, оглянулся на своего главного, явно не имея привычки принимать столь сложные решения, основанные на домыслах. Главарь троицы не преминул включиться в беседу, подходя ближе. - Отпусти его пока что, Кук. Как говоришь, певчая птичка, ты теперь наш менестрель? Ну что же... Указал на костер, буквально излучая гостеприимство. - Там тебя ждет каша. А через полчаса мы выдвигаемся, так что к этому моменту будь готов. Подошел близко, холодно глядя. - А Карл и сам все обо всех знает. Ты не о Куке беспокойся, а о своей шкурке, птичка певчая. Шагнул спиной вперед, вновь улыбаясь широко-широко. - Ну что, ребятки, собираемся, собираемся! Со стороны пленных циркачей послышались какие-то возгласы, направленные явно в эту сторону. Разобрать что-то не представляется возможным. У костра сидят несколько человек, быстро доедая пищу.
Элис Граффад: Посмотрела, не улыбаясь, на второго, чьего имени совершенно не помнила. Ответила негромко: - А я о своей и беспокоюсь. Улыбнулась широко, меняя тон на радостно-восторженный, под стать разбойнику: - Не волнуйся, друг, у меня все собрано, я успею. Мне ведь теперь нельзя отставать от событий! Меня, кстати, Тед зовут. Направилась к указанному костру, по пути подбирая чью-то чашку с ложкой. - Ну, здарова! - Выудила откуда-то непонятное приветствие. Не останавливаясь, направилась к самому котлу, почерпывая кашу.
Холст: Разбойники, явно не будучи в курсе событий, чуть удивленно, но спокойно посторонились. Один все же заговорил. - А ты кто такой будешь-то, малец? Вроде не видал тебя у нас, а?
Элис Граффад: Взялся за ложку, пробуя кашу на вкус. - Тед я. Ваш новый менестрель, Карл велел. Вместе теперь будем. А вас как звать? Съел еще ложку, оглянулся в поисках чая.
Холст: Объяснения разбойникам хватило. Один сразу же взял быка за рога. - А эт че, то есть петь нам будешь? О, а спой? Ну ты прожуй - и спой! И представился сразу же. - Я Фред. А это Джек. Там вон Джон сидит. Ну и Грег, он вечно хмурый, но тут что поделать. Постепенно все вокруг начали вставать, заканчивая еду и отходя по своим местам. Остался только тот самый Фред. - Ты это, где поедешь-то? Иль пойдешь? Тут вообще близко, но ежели нежный или че там еще - найти местечко в повозке?
Элис Граффад: - Ага, щас. Прожую, и спою. Повторила за представившимися их имена, запоминая: - Фред, Джек, Джон, Грег. А я Тед. Закончила с перекусом как раз, когда почти все вокруг разошлись. Посмотрела на Фреда, подумала. - В повозке, Фред. - Улыбнулась. - А ты толковый малый. Споемся! Встала с места, указывая на готовность двигаться.
Холст: Фред довольно улыбнулся. - Вот-вот, и споешь заодно! А то скучно-то как бывает! Повел менестреля за собой. Остановился у открытой повозки. - Садись давай, я вернусь, только дела улажу. Повозки разбойников, в которые теперь влились и повозки циркачей, медленно двинулись, одна за другой, постепенно катясь по дороге. Следом за ними - те самые пленники. Которые как-то очень недобро глядят на менестреля, перешептываясь между собой. А предложенная повозка не просто открытая, она еще и последняя в ряду перед группой пленников.
Элис Граффад: Осмотрела предложенную повозку. - Нда... - Резюмировала задумчиво. Залезла в повозку, разглядывая пленников, отыскивая знакомые лица и пытаясь подсчитать, сколько их теперь, а так же рассматривая количество разбойников, количество повозок впереди и тех, кем все это шествие замыкается.
Холст: Знакомые лица отыскались быстро - и трое соседей по клетке, смотрящих украдкой, и предводитель циркачей, смотрящий прямо и с нарастающей яростью по взгляде. Количество пленников и разбойников по прежнему осталось в принципе равным, разве что последних на пару человек больше. Повозок всего шесть - четыре прежних, двое захваченных. В конце группы пленников идут трое из охраны, судя по крепким дубинкам в их руках. Повозки мерно едут по лесу, пленники быстрым шагом, но успевают, Фреда все нет и нет, ничего, в общем-то, не происходит.
Элис Граффад: Задумалась, пересчитав. Вчера вечером их было на пару человек больше. Клетки опустели, но разбойников по-прежнему на пару человек больше. Разбойники все-таки ушли в лес за пленниками? Постучала по ближайшим мешкам, пытаясь понять, что в них. Фреда все не было. Тогда, аккуратно перелезая через скарб, вылезла на козлы, усаживаясь рядом с кучером и удивленно узнавая в нем Кука. - Эй, дружище, - начала, - давай сменим войну на мир?
Холст: В мешках явно какие-то тряпки - по крайней мере, по ощущению очень похоже. Кук, явно не готовый к общению с кем-то, кроме своих привычных напарников, глянул весьма мрачно. - А чем это мир лучше войны, менестрель? И чуть дернул вожжами, понукая лошадей двигаться быстрее. Дорога под колесами становилась все более похожа на настоящую, а просветы между деревьями светлели. Кажется, пресловутый город уже близко.
Элис Граффад: - Всем. - Ответила коротко, прихватывая руками скамью, чтобы не упасть - это было бы обидно. Принялась молча разглядывать пресловутую дорогу и открывающиеся пейзажи. Интересно, каким может быть город, в который разбойникам разрешено въезжать не таясь посреди дня и с пленниками за спиной?
Холст: Кто-то плюхнулся в повозку, громко гогоча. Судя по голосам - напарник Кука и новый знакомый, Фред. И путь продолжился все так же монотонно. А после впереди появился городок - скорее большая деревня, но уже обнесенная деревянным частоколом. И стражники на воротах, которые весьма довольно приветствовали появившиеся повозки. Кук прокомментировал неохотно. - Здесь все свои да наши. Мы здесь часто бываем. Доход казне. Повозки въехали в город, направляясь куда-то явно не в центр. И снова в дело вступил Кук. - На постоялый двор. Там разберемся, первых покупателей найдем, заночуем. А завтра дела - и в путь.
Элис Граффад: Оценивающе посмотрела на здания. Протянула задумчиво: - Доход казне... Переспросила. - Неужто покупатели за день найдутся? Оглянулась на вернувшегося навеселе Фреда - не одного Фреда. - Эй, дружище, что тебя так развеселило?
Холст: Кук молча кивнул. А Фред, вынув руку из-за спины, вручил менестрелю клетку с птицей. Очень странной птицей: по виду явный ворон, только вот весь цветной - пятнами на черном фоне. - Эт тебе, Тед! Чтобы петь веселее было! Загоготал, впрочем, явно беззлобно. Повозки остановились у постоялого двора. Разбойники начали слезать. А редкие прохожие отводят взгляды от кучки связанных людей.
Элис Граффад: Приняла в руки клетку, с птицей: - Спасибо тебе Фред, дружище, Чудной подарок ты нашел, Теперь вот эту чудо-птицу Я назначаю соловьем. А где ты ее подобрал? - Закончила без паузы. Присмотрелась к крылатому, пытаясь понять, уж не краской ли его облили.
Холст: Мир вокруг Элис Граффад замерцал, мигнул пару раз и исчез, оставляя разбойников и пленников где-то далеко, а Теда - теперь уже в обычном виде Элис Граффад - возвращая в галерею к белому холсту.
полная версия страницы